Неточные совпадения
«Это — опасное уменье, но — в какой-то
степени — оно необходимо для защиты против
насилия враждебных идей, — думал он. — Трудно понять, что он признает, что отрицает. И — почему, признавая одно, отрицает другое? Какие люди собираются у него? И как ведет себя с ними эта странная женщина?»
Но зато мелькают между ними — очень редко, конечно, — и другие — с натяжкой, с
насилием языка. Например, моряки пишут: «Такой-то фрегат где-нибудь в бухте стоял «мористо»: это уже не хорошо, но еще хуже выходит «мористее», в сравнительной
степени. Не морскому читателю, конечно, в голову не придет, что «мористо» значит близко, а «мористее» — ближе к открытому морю, нежели к берегу.
Во всяком случае радикальные и глубокие изменения и улучшения не зависят от
степени совершаемых кровавых
насилий.
Революционность в социальной борьбе за новое общество определяется обычно не по социальному идеалу, и не по духовному и моральному изменению людей, создающих новое общество, а по средствам, которые применяются в борьбе, по
степени применения
насилия.
— Я кончаю. Обидеть лично вас я не хотел, напротив — присутствуя невольно при этой комедии, которую вы называете судом, я чувствую почти сострадание к вам. Все-таки — вы люди, а нам всегда обидно видеть людей, хотя и враждебных нашей цели, но так позорно приниженных служением
насилию, до такой
степени утративших сознание своего человеческого достоинства…
Так что хотя в государстве
насилие власти и менее заметно, чем
насилие членов общества друг над другом, так как оно выражается не борьбой, а покорностью, но
насилие тем не менее существует и большей частью в сильнейшей
степени, чем прежде.
Народы никогда не покоряли себе других народов одним
насилием. Если народ, покорявший другой, стоял на низшей
степени развития, то всегда повторялось то, что он не вводил
насилием своего устройства жизни, а, напротив, всегда сам подчинялся тому устройству жизни, которое существовало в покоренном народе. Если чем покорен или близок к покорению какой-либо из подавляемых силою народов, то только общественным мнением, а никак не
насилием, которое, напротив, всё больше и больше возмущает народ.
Из этих присланных мне ими журналов, брошюр и книг я узнал, до какой
степени уже много лет тому назад ими неопровержимо была доказана для христианина обязанность выполнения заповеди о непротивлении злу
насилием и была обличена неправильность церковного учения, допускающего казни и войны.
«Но если даже и справедливо, — скажут защитники существующего строя, — то, что общественное мнение, при известной
степени своей определенности и ясности, может заставить инертную массу людей внехристианских обществ — нехристианские народы — и людей испорченных и грубых, живущих среди обществ, подчиниться ему, то какие признаки того, что это христианское общественное мнение возникло и может заменить действие
насилия?
Ни на чем так поразительно не видна та
степень противоречия, до которой дошла жизнь людей нашего времени, как на том самом явлении, которое составляет последнее и средство и выражение
насилия, — на общей воинской повинности.
Идеал — никогда ни для какой цели не употреблять
насилия; заповедь, указывающая
степень, ниже которой вполне возможно не спускаться, — не платить злом за зло, терпеть обиды, отдавать рубаху. И это четвертая заповедь.
Противоречия сознания и вследствие этого бедственность жизни дошли до последней
степени, дальше которой идти некуда. Жизнь, построенная на началах
насилия, дошла до отрицания тех самых основ, во имя которых она была учреждена. Устройство общества на началах
насилия, имевшее целью обеспечение блага личного, семейного и общественного, привело людей к полному отрицанию и уничтожению этих благ.
Высшая
степень неправды и
насилия — это установление одними людьми такого закона, который не подлежит обсуждению других и должен быть принят на веру.
Государство всегда пользовалось дурными средствами, шпионажем, ложью,
насилием, убийством, различия тут бывали лишь в
степени.
Вся история есть в значительной
степени грех, кровопролитие и
насилие.
Надо только видеть ту
степень лишения и страдания, до которой дошли или доведены эти бездомные, бродящие люди, и вдуматься в то душевное состояние, в котором они не могут не находиться, для того чтобы понять, что только эта помощь, оказываемая им крестьянами, удерживает их от вполне естественных в их положении
насилий над теми людьми, которые владеют в излишке всем, что им, этим несчастным людям, необходимо только для поддержания своей жизни.
Вот от этого-то обмана, до такой
степени укоренившегося в народе, что те самые люди, которые только страдают от употребления
насилия, оправдывают его, даже требуют его для себя, как чего-то необходимого, и сами совершают его друг над другом — от этой-то ставшей второй природой привычки и происходит то удивительное заблуждение людей, вследствие которого люди, наиболее страдающие от обмана, сами поддерживают его.
С той поры в продолжение почти 15 веков та простая, несомненная и очевиднейшая истина о том, что исповедание христианства несовместимо с готовностью по воле других людей совершать всякого рода
насилия и даже убийства, до такой
степени скрыта от людей, до такой
степени ослаблено истинно христианское религиозное чувство, что люди, поколения за поколениями, по имени исповедуя христианство, живут и умирают, разрешая убийства, участвуя в них, совершая их и пользуясь ими.
Суеверие общественного устройства, оправдывающее всякого рода
насилие, до такой
степени омрачило сознание людей нашего мира, что они, не видя тех сплошных, неперестающих грабежей, убийств, которые совершаются во имя суеверия будущего устройства мира, видят только те редкие попытки
насилия так называемых убийц, грабителей, воров, не имеющих за собой оправдания
насилия во имя блага.
Но не то с душевным состоянием тех людей, которые пользуются
насилием, подчиняются ему, участвуют в нем. Все эти тысячи, миллионы людей вместо естественного и свойственного людям чувства любви к братьям испытывают ко всем людям, кроме маленького кружка единомышленников, только чувства ненависти, осуждения и страха, и до такой
степени заглушают в себе все человеческие чувства, что убийства братьев кажутся им необходимыми условиями блага их жизни.
Закон этот до такой
степени вечен, что если и есть в исторической жизни движение вперед к устранению зла, то только благодаря тем людям, которые так поняли учение Христа и которые переносили зло, а не сопротивлялись ему
насилием.